Support The Moscow Times!

Экономический ГУЛАГ: зачем расстреливать оппозицию, если можно ее просто обанкротить

Зачем бросать людей в лагеря, если их можно просто обанкротить?
Российские суды взыскали с Алексея Навального и его стороников миллионы рублей. Pavel Golovkin / AP / TASS

Read the English version here

Российское лето-2019, холодное климатически и жаркое политически, осталось далеко позади. Облетела почти что листва с московских деревьев, пришли затяжные холодные дожди, кончились на время большие митинги и на смену им пришли несколько грустные одиночные пикеты в защиту политических заключенных у вестибюлей метро на окраинах столицы. Московское дело не только не развалилось, но и получило новый импульс и новых задержанных.

И на фоне всего этого, как занавес на театральной сцене, — огромное и необъятное дело ФБК. Вот уже какую неделю чуть ли не каждый день приходят сообщения о том, что еще у одного активиста заблокировали все банковские счета. И не только активиста, но и у его родных, а иногда и вообще у местных журналистов и бизнесменов, симпатизировавших Навальному публично.

Новостей этих так много и они продолжают приходить с такой частотой, что они давно слепились даже в сознании политически подкованной и вполне оппозиционно настроенной публики в огромный ком, внутри которого почти что не различимы отдельные совсем уж чудовищные случаи (как, например, история матери, у которой отняли все сбережения на ребенка инвалида).

Отшучены давно уже и все шутки про те космические минусовые счета, которые показывают активисты в социальных сетях. У кого минус 99 миллионов, а у кого и миллиардов. Посмеялись раз, два — и все. Пошли дальше по информационной повестке, а все эти люди остались без банковских карт и не очень понятной перспективой как даже купить продукты для питания. Не очень смешно.

Но не только не очень смешно, но и не очень понятно. Не очень понятно, что это вообще происходит. Не только заморозки сотен счетов по регионам, но ведь еще дюжина кафкианских сюрреалистичных счетов, выставленных Навальному и его соратникам, через московские суды, — от ресторанов, городского транспорта и даже полиции. Это месть за умное голосование и московские протесты? Это просто закручивание гаек, которое будет только нарастать до 2024 года? Это сезонное обострение?

Некоторые политологи знающе кивают на опыт соседней Беларуси, где подобную механику — банкротить оппозицию — задействовали сильно раньше. Но дело не только и не столько в белорусском опыте; откровенно говоря, политтехнологический инвентарь, в том числе репрессивный, на территории бывшего СССР давно всем известен и много раз опробован. Изобретения тут бывают скорее с другой стороны — вроде того же самого «умного голосования».

Экономические репрессии против структур Навального, его самого и его ближайшие соратников не только не являются ноу-хау, они, напротив, вписываются в двадцатилетнюю логику развития политической системы в России при Путине.

А логика эта такова — должны быть соблюдены приличия. Дух законов может нарушаться, но не их буква (в этом смысле Владимир Путин, выпускник юридического факультета, безусловно легалист). 

Если вы окинете взглядом все политические репрессии в новейшей истории России, в них всегда найдется формальный фасад. В отличие от своих царских и советских предшественников нынешние руководители России настойчиво предпочитаю делать вид, что в России нет политических заключенных и нет политически мотивированных решений. Безусловно, все знают, что политически мотивированные решения есть, но как в сказке про голого короля все молчали о наготе правителя, подавляющее большинство предпочитает подыгрывать. 

Поэтому Ходорковского сажали по уголовной статье, как и брата Алексея Навального. Поэтому людей обвиняют в беспорядках, экстремизме, наркобизнесе, чем угодно, но только не в политике. 

Потому что приличия должны быть соблюдены.

Зачем бросать сотни тысяч людей в лагеря, когда можно лишить их работы и обанкротить? Или перекупить то место, где они работают сейчас? В этом заключается специфический гуманизм современного российского капиталистического авторитаризма. Тюремные сроки получают единицы как устрашение остальным. Пытки остаются скорее эксцессами на местах — трудно поверить, что Кремль целенаправленно бы их дирижировал.

Но вот если так сложилось экономически «как бы само», то что тут поделаешь, разводит руками примерно любой пресс-секретарь от нынешней власти. Таковая невидимая рука рынка, а вовсе не репрессивная длань. Все вопросы к капитализму, он бывает жесток, посмотрите, как бывает в Америке, заводят они свой любимый whataboutism.

Массовые банкротства по делу ФБК действительно лишь последнее звено в длинной череде. В ней был и захват когда-то независимого и смеявшегося над Путиным в прямом эфире телеканала НТВ, который назвали «спором хозяйствующих субъектов». И продажа нефтяной компании ЮКОС совершенно мутной и непонятной компании «Байкалфинансгрупп» (впрочем, всем понятной, да). И долгая цепь цензурных актов в отношении интернет-СМИ, журналов и газет, которые или закрывались под экономическим давлением, или меняли главных редакторов на лояльных Кремлю.

Я и сам пережил нечто подобное в январе 2014 года, когда телеканал Дождь, где я работал главным редактором сайта, лишился поддержки всех крупных рекламодателей. Формально причина была экономической — канал перестали показывать кабельные сети как бы добровольно (они звонили и признавались, что их заставили).

Мне тогда пришлось снять квартиру подешевле и некоторое время экономить на еде. Впрочем, надо признать — это не так страшно, как если бы меня расстреляли.

… we have a small favor to ask.

As you may have heard, The Moscow Times, an independent news source for over 30 years, has been unjustly branded as a "foreign agent" by the Russian government. This blatant attempt to silence our voice is a direct assault on the integrity of journalism and the values we hold dear.

We, the journalists of The Moscow Times, refuse to be silenced. Our commitment to providing accurate and unbiased reporting on Russia remains unshaken. But we need your help to continue our critical mission.

Your support, no matter how small, makes a world of difference. If you can, please support us monthly starting from just 2. It's quick to set up, and you can be confident that you're making a significant impact every month by supporting open, independent journalism. Thank you.

Continue

Read more