Эти коварные русские, используя глобальную пандемию, снова начали распространять дезинформацию, вести шпионаж и снова ведут себя как плохие парни. Однако проблема в том, что доказательства их гнусного заговора неубедительны и фактически противоречат тому, как само российское правительство пытается вести себя в период кризиса. Может быть, на этот раз Кремль как раз не выступает в своей обычной роли злодея?
Обвинения уже знакомы, просто формулируются в новом контексте. Целевая группа Европейского союза по борьбе с дезинформацией утверждает, что она выявила скоординированный план «обострения кризиса общественного здравоохранения в западных странах, в частности путем подрыва доверия населения к национальным системам здравоохранения».
Леа Габриель, бывшая корреспондентка Fox News, которая ныне возглавляет Центр глобального взаимодействия Государственного департамента США, также рассказала о «широкомасштабной кампании дезинформации, которую Кремль начал в конце января». Она «ставит под угрозу здоровье всего мира, подрывая усилия правительств, учреждений здравоохранения и организаций, отвечающих за распространение точной информации о вирусе, в том числе и Всемирной организации здравоохранения».
Наступление мягкой силы
Оставим в стороне странное поведение ВОЗ, которая изгибалась, подтверждая китайскую статистику — несмотря на многочисленные подозрения, что она представляют собой довольно вредный и опасный акт дезинформации. Оставим также в стороне возможность того, что наиболее опасным источником дезинформации, связанной с вирусом, вполне может стать пресс-центр Белого дома.
Тем не менее, странно, что Кремль разворачивает кампанию дезинформации в тот самый момент, когда он сам начинает информационное наступление мягкой силы на фоне пандемии.
Вид военных грузовиков с надписью «Из России с любовью», направляющихся в пораженный вирусом Бергамо в Италии, не только хорошо выглядит на российском телевидении. Он представляет собой мощный символ традиционной российско-итальянской дружбы (независимо от того, что оказанная помощь, да и медицинская команда, как утверждают, «на 80% бесполезны» в данных обстоятельствах).
Аналогично, посадка огромного транспортного самолета Ан-124 в Нью-Йорке с медикаментами это не просто красивый жест для Москвы, но может использоваться и в качестве доказательства того, что гуманитарные проблемы побеждают геополитическое соперничество (независимо от того, была ли помощь на самом деле помощью, или за нее было заплачено).
В конце концов, месседж о том, что наступило время для всех стран работать вместе — это то, что Кремль надеется использовать для прорыва изоляции России в целом, и особенно снятия режима санкций.
В прошлом месяце на виртуальном саммите лидеров G20 Путин открыто призвал к «совместному мораторию» на все санкции как «чисто гуманитарному вопросу ... свободному от любой политики». Хотя возвращение в Россию итальянского пармезана и австралийской говядины вряд ли равноценно свободному доступу страны к западным финансам и технологиям.
В том и проблема, что Кремль не изменил свою природу и пытается использовать любую самую незначительную возможность, чтобы достичь того, что является для него абсолютным приоритетом.
Конечно, это циничная политика, и в значительной степени символическая, но в политике многое строится на символах и многое цинично. Например, отправка помощи Италии была охарактеризована, как попытка подорвать солидарность ЕС и НАТО, и хотя помощь, которую Рим с тех пор получил от своих союзников, была значительно более масштабной, можно заметить, что московский гамбит, действительно, заставил «союзников» с этим поторопиться.
Если это продуманная тактика, то спрашивается, зачем продолжать отравлять информационное пространство дезинформацией? Ответ, вероятно, в том, что Кремль на самом деле не может ее остановить.
Ложь не прекращается
Политическая война, которая была в центре российских попыток разделить и деморализовать Запад, ведется не единой дисциплинированной «армией дезинформации», а множеством энтузиастов и наемников. «Дезинформационная экосистема» была создана из истеричных личностей на ток-шоу, ядовитых комментаторов, сумасшедших псевдо-экспертов, мошенников и конспирологов.
По сути, они генерируют контент, отражающий их собственные склонности и патологии, их предположения о том, что Кремль хотел бы услышать. Взяв их фантазии на вооружение, Кремль выбирает, какие линии в данный момент соответствуют его потребностям, а исполнители только это усиливают.
Это важный момент: именно Кремль дал карт-бланш этим проповедникам и параноикам, и его рука видна, когда мы видим координацию на разных информационных платформах. Тогда темы обсуждения Министерства иностранных дел начинают повторять конспирологические блоги, финансируемые Кремлем иностранные СМИ дублируют российскую прессу, сторонники альтернативных взглядов подвергаются кибератакам, а на телевидении все это превращается в речи Путина.
Все это не так заметно в темах, касающихся COVID-19. Тем не менее, в более воинственных и маргинальных российских СМИ публикуется пропагандистская чушь, и никто не собирается это менять.
Проблема заключается в том, что, создав такую информационную экосистему и сохраняя видимость того, что она не имеет ничего общего с правительством, системе трудно ею управлять, не говоря уже о том, чтобы прекратить ее деятельность. В конце концов, это то, что делается постоянно, для пропагандистов это их обычные трюки, их радость и часто их работа.
Это проблема, которую Кремль вряд ли решит.
Она подрывает усилия по восстановлению отношений с Западом. Заявления о попытках Кремля обострить кризис основаны главным образом на несложных предположениях о том, что продолжение дезинформации представляет из себя новую активную кремлевскую кампанию. Это также отражает привычное недоверие к Москве, а также институциональный интерес организаций, чьей задачей является разоблачение российской пропаганды.
Она также иллюстрирует границы «вертикали власти». В период кризиса стало заметно, что в то время, когда президент пытается уговорить региональных губернаторов выполнять свою работу, пропаганда фактически мешает проводить государственную политику.
Наконец, большая часть российской дезинформации о COVID-19 не только публикуется на русском, но она и остается в России. С одной стороны, транслируются мифы о сокрытии массовых жертв, а с другой — о магической силе, разрушающей вирусы, вроде водки, чеснока или молитвы. Все это представляет реальную опасность для серьезных и трезвых усилий по информированию населения об угрозе.
Другими словами, в спектре от геополитики до бытового поведения те, кто живет дезинформацией, могут, увы, умереть и от дезинформации.
